Блог

May 29, 2023

Почему Назрул поссорился с сторонниками языковой чистоты

Я предложил панельную дискуссию на североамериканской литературной конференции Бангла. «Является ли перевод сам по себе формой активизма?» — спросил я. Или, скорее, название было «Онубаад-о ки ек доронер активизм?» хотя я

Я предложил панельную дискуссию на североамериканской литературной конференции Бангла. «Является ли перевод сам по себе формой активизма?» — спросил я. Или, скорее, название было «Онубаад-о ки ек доронер активизм?» Хотя в конце концов я отказался от участия в конференции, английское слово в названии Bangla взбудоражило перья редактора литературного журнала Bangla из Торонто. Он настоял на том, чтобы я заменил слово «активизм» словом «шакриётабаад». Можно отметить его рыцарскую заботу о сохранении целомудрия языка бангла.

Но передает ли термин Bangla предполагаемое послание? Знакома ли публика с этим? Сколько слов, которые являются оригинальными бенгальскими, мы используем в нашей повседневной речи? Родной бангла ограничивается бытовыми инструментами, такими как деки (рисовая шелуха), кула и т. д. В деловых и официальных целях мы обычно используем слова на арабском, персидском и урду, ассимилированные в бангла, как сахар в молоке. Кази Назрул Ислам в свое время регулярно вызывал гнев лингвистических пуристов за использование арабо-персидских слов в своих произведениях. К его удовольствию, он пошутил: «Ну, тогда я могу использовать слово «бичаралой» вместо «адалат», но чем я заменю «назир», «пешкар», «укил» и «моктар»?»

Его знание ислама и индуизма соответствует двум мирам в его стихах, таких как «Бидрохи» («Бунтарь»), где крылатый конь по имени Бурак встречает семиглавого летающего коня по имени Уччайхшравас, а рог Шивы находит трубу Исрафила.

Как и английское слово в названии моей дискуссии, Назрул добавил в свои стихи и прозу такие английские выражения, как «ненасильственный», «несотрудничающий» или «несотрудничающий» и «пропаганда». «Анкора джото ненасильственный некоэр дол-о нон хуши» [И недовольные мной ненасильственные несотрудничающие], он защищал свою политическую позицию как поэт в «Амар Кайфият» («Моя Объяснение). Когда он адаптировал английские выражения, заразил ли он бангла?

Назрул наполнил Бангла заимствованными словами из санскрита, арабского, персидского, хинди и урду. Когда пуристы воспринимают иностранное влияние как угрозу существованию Бангла, мы можем обратиться к Назрулу, чтобы понять, как заимствованные слова обогащают и украшают язык, а не портят его.

Назрул ввел и изобрел лавину новых слов персидско-арабского происхождения; некоторые из них выдержали испытание временем, а другие погибли. Благодаря его сочинениям на дереве бенгальской литературы расцвели обильные заимствования, но лишь горстка превратилась в яблоки. Когда Назрул использовал хош ильхан для обозначения мелодичной мелодии соловья, это заимствование легко вписывается в стихотворение на бенгальском языке «Субх-е-уммиид» (рассвет надежды) «Пахари торур шукно шахай/ Гаахе бульбул хош ильхан» («На сухом ветка горного дерева/ Соловей поет мелодичный мотив].

Больше всего меня восхищает его игра слов. Позже мы обнаруживаем, что Шибрам Чакраборти идет по его стопам, особенно в использовании каламбуров. На семинаре по Назрулу, организованном Международным институтом родного языка и Институтом Каби Назрула, рассказывается о его игре слов. Такие фразы, как андаджикаалли или предположительно (рифмуется со словом причудливо); эджиди или жестокое отражение даради или сострадание; Bondhujo перекликается с atmajou или потомством; и Оманский Католи, подражающий католику, и т. д. открывают окно для его остроты.

Неудивительно, что влияние Назрула на персидский и арабский языки возросло во время его пребывания в городке Карачи в 1917 году. Там пенджабский мусульманский священнослужитель открыл ему мир Хафиза, Омара Хайяма и Руми. Под присмотром священнослужителя Назрул овладел фарси и впоследствии в 1930-х годах перевел рубаи Хафиза и Омара Хайяма непосредственно с персидского языка на бангла. Его знание ислама и индуизма соответствует двум мирам в его стихах, таких как «Бидрохи» («Бунтарь»), где крылатый конь по имени Бурак встречает семиглавого летающего коня по имени Уччайхшравас, а рог Шивы находит трубу Исрафила.

Очевидно, Назрул разозлил пуристов. Обращаясь к ним, он написал: «Хиндура бхабе, парси-шобде кобита лекхе, о пааат нере!» [А индусы думают: «Этот человек использует персидские слова в своих стихах. Должно быть, он худший тип мусульманина]. Даже Рабиндранат Тагор возмущался использованием Назрулом слова «хун». Кхун означает убийство на бенгальском языке и кровь на персидском языке. Назрул рассматривал эту атаку на использование хун как символ индуистского культурного шовинизма, утверждает Дебжани Сенгупта в издании «Кази Назрул Ислам: поэзия, политика, страсть» под редакцией Нияза Замана.